Дмитрий Всатен - Оридония и род Людомергов[СИ]
— Странные они, — процедил сквозь зубы Эк.
— Прикуси язык, — предупредил Кин. — И без тебя то видно. А потому прикуси язык.
— Привеликий, мы нашли их последнюю стоянку. Они были на ней только что, — подбежал к нему молодой дремс.
— Как ты обращаешься к нам? — проговорил стальным голосом Фод. Его нижняя челюсть тряслась от злобы.
Дремс удивленно посмотрел на Кина. Тот кивнул, и дремс присел на корточки, склонил голову и, уперевшись руками в землю, занял преклоненную стойку.
— Говори, — разрешил Фод.
— Мы нашли их, привеликий.
— Где они?
— Недалеко впереди нас, привеликий.
Фод кивнул своему слуге и они ускорили шаг.
Дремс поднялся во весь рост и проводил их злобным взглядом.
— Терпи, — хлопнул его по предплечью Кин. — Как и я…
Он также ускорился и вскоре стоял подле бесновавшегося Ты. Тот снова ходил кругами, приплясывая и вынув из ножен короткие кривые ножи-когти.
— Крови… крови твоей… — бормотал он, потрясая головой так, словно ему в уши залезли муравьи.
Дремсы, все без исключения сидели на корточках со склоненными головами.
— Ты подаешь им плохой пример, Кин, — проговорил надменно Фод. — Они всегда должны знать, кто они. Ты отучил их от этого.
Кин сжал зубы и согласно кивнул. Слова о том, что именно поэтому его отряд считается лучшим во Владии и Цур опирается на него в своем властвовании на Синих равнинах, — слова об этом оридонец с трудом проглотил. Его страх перед Фодом усиливался.
— Пусть все изготовятся, — приказал Фод. — Ты, иди вместе с дремсами. Не дай им попасть в засаду. Если ОН с ними, то они уже прослышали о нас.
Приказ, приготовиться к бою, быстро разнесся в хвост колонны. Послышался лязг вынимаемого из ножен оружия и веселый говор. Кин разделил свою армию на три части и только после этого двинулся вслед за дремсами.
Они вышли к реке и двигались у водной глади. Кин запретил своим воинам выходить из-под сени деревьев, поэтому они шли вдоль реки в лесу. Он не прогадал, ибо первая же стрела, вылетевшая из чащи, угодила в плечо одного из дремсов, но опытный глаз Кина заприметил, что по траектории целили не в дремса, а в Ты. Последний метался по берегу реки, как ужаленная под хвост белка и торопил дремсов. Когда же стрела сразила ближайшего к нему, Ты замер и возопил, что было мочи. У Кина невольно приоткрылся рот, когда Ты, не раздумывая, бросился в ту сторону, откуда вылетела стрела.
— Оставь его, — остановил Кина Фод, положив руку на затылок. — Им движут боги. Они охранят его.
Старый воин покосился на Фода и согласно кивнул. У него был иной опыт "охранения" богами подобных вояк, но он вновь предпочел попридержать его у себя.
Ты беспрепятственно достиг кромки леса и скрылся к нем. Округу продолжали оглашать его вопли. Дремсы у реки растерянно выглядывали из-за щитов, прикрывая ими раненного.
— Прикажи им бросить его, — сказал Фод, указывая на раненного. — Они должны делать свое.
Кин кивнул.
— Вперед, — крикнул он войску. Фод бросился вперед вместе с воинами. — Эк, — остановил Кин брезда, — отряди двух воинов. Пусть перенесут раненного от реки в лес. Тихо сделай.
Эк кивнул.
Погоня шла по следу довольно долго прежде, чем выйти на край скальной плиты, налегавшей на другую подобную же плиту в нескольких десятках метрах ниже.
Оридонец быстро распознал, куда людомар уводит своих воинов.
— Эк, найди Чоста, дай ему двадцать бойцов. Пусть, что есть сил мчится и обойдет вон ту долину с другой стороны. Сам возьми еще двадцать воинов и веди их к деревне. Видишь ее дымы?
— Ты не спешишь! — подскочил к нему возмущенный Фод. — Ты не хочешь догнать их?
— Я спешу.
Начался бешенный спуск вниз.
****Людомар из-зо всех сил притянул тело к буро-красному камню берега реки. Его одежда была мокра от водянной пыли, коей ближайший водопад осыпал его несмотря на то, что отстоял в полете стрелы от него.
Прислонив свою щеку с холодному скользкому камню, Сын Прыгуна закрыл глаза и попытался отвлечься от дурных мыслей.
Остальной отряд сидел прямо в воде, выставив вверх только свои носы.
Людомар различал топот множества ног, хруст ветвей под ними и тяжелое дыхание воинов. Когда эти звуки сместились в сторону равнины, он вывел воинов на тропу и стал подниматься обратно.
— Смотрите, — сказал Унки, показывая на воинский отряд, который двигался по другой стороне реки в сторону деревеньки.
— Они разделились. Их можно перебить, — предложил Бохт. — Я вижу дремсов. Они никудышные воины.
— Мы вернемся туда, где и были. Маэрх правильно сказал нам. У них не достанет сил, чтобы предугадать нас, — прохрипел Гедагт, взбираясь по крутому склону.
— Он умен, тот кто ведет их, — вставил свое слово Лоден.
— Вы слышали крикуна. Визжит как девка по весне. Кто это среди них? Никогда не слыхал подобного, — спросил Унки.
— Мне дела нет до него, — ответствовал Бохт, прикусывая поломавшийся грязный ноготь.
Они снова взобрались на лесное плато и повалились без сил прямо в траву.
— Дремсов надо перебить. Всех, — проговорил Кломм. — С ними мы не уйдем от погони.
— А где Рыбак?
Этот вопрос застал всех врасплох. Никто и не заметил, что Нагдин исчез, хотя всем стало понятно, куда он исчез.
Воины вопросительно переглядывались, спрашивая друг друга, что будем делать. И каждый взгляд отвечал, надо идти в деревню; и каждый взгляд понимал, насколько это опасно и что не вернется никто; и за каждым взглядом пронзительно кричала воинская порука, не бросать своего в беде, а за этим возвышенным чувством тихо скрипело, не могу, нет сил.
— Как мы это сделаем? — проговорил наконец Лоден.
Отряд ответил ему молчанием.
Людомар с трудом поднялся на ноги, надо идти. Остальные также пошатываясь встали. Он без труда провел их к плащу с перебитой дичью, начинавшей уже попахивать падалью, но иного не оставалось. Пища была честно разделена между всеми и хотя ее оказалось мало, но были рады и этому. Глубокий сон всей тяжестью навалился на воинов.
Охотнику снились дни давно прошедшей жизни. Лицо людомары было удивительно похоже на лицо Иримы, а Лоова умешалась в ее руках точно так же, как и…
Далекий звук разбудил охотника. Он приподнялся на локте и прислушился. Рог призывно трубил. Он словно бы просил помощи. Он звал.
— Песнь Великих вод, — вскочил на ноги Лоден. — Это песнь Великих вод.
— А? Песнь? Ты чего говоришь? — быстро сел Кломм.
За ним проснулся Гедагт и холкуны.
— Песнь Великих вод. Это песнь пасмасских пиратов. Наша, — Лоден улыбался. Людомар разглядел это в темноте.
Воины быстро собрались и бросились на звук.
Они подбежали к кромке лесного плато, как раз в тот момент, когда на реке внизу появилась лодка, сверкавшая множеством рочиропсов разных расцветок. На лодке неистово гребли несколько реотвов. Их потные плечи, руки и лица отблесками переливались в свете кристаллов.
За лодкой быстро шел саарарский корабль. На нем были подняты все паруса, а многочисленные весла вздымали пену по бокам.
Над рекой снова разнесся призывный требный рев. Он неожиданным образом повлиял на пасмаса.
Лоден бросился в реку и поплыл, не обращая внимания на крики товарищей. Вскоре водопад сокрыл его голову от глаз воинов.
— Я туда не поплыву, — предупредил Бохт. — Мне рано к богам.
— Мы переплывем реку и спустимся там, — Гедагт указал на другой берег.
— Течение, — только и сказал Кломм.
— У меня есть вервь. — Людомар стал быстро отматывать веревку с пояса и из-под поножей. — Она хотя и тонка, но крепкая.
Веревки оказалось достаточно, чтобы перетянуть через реку.
— Я пойду. — Унки обвязался веревкой, вошел в воду и поплыл. Его голова мелькала промеж белых бурунов, пенившихся переваливая через подводные камни реки. Пару раз его едва не утянуло в водопад, но он удержался за выступы под водой и все же выбрался на другой берег. Некоторое время он лежал недвижим. Кольчужка на его спине вздымалась высоко вверх. Наконец, Унки поднялся и подошел к одному из валунов. Несколько мгновений он возился подле него, а после показал руками, что веревки не хватает.
— Меня пустите, я легкий. Меня он удержит, — попросился Бохт. Гедагт согласно мотнул головой.
Второй холкун с трудом перебрался на другой берег.
Следом за ним поплыл людомар. Неожиданно на реке показалось дерево. Оно было большим с широко расставленными крючковатыми сучьями давно не видевшими листьев.
— Берегись, Маэрх… береги-и-ись! — Кричали ему с обоих берегов, но он, борясь с течением и с усталостью, не слышал их голосов.
Вдруг натяжение веревки ослабло. Людомар оглянулся назад и заметил, что брезды отпустили ее из рук и машут ему, плыви быстрее.
